Небо с землей заключили договор: все сущее - разрушить и стереть в пыль. И лишь мечтатели, которые даже при свете дня видят сны, призывают тени прошлого и плетут сети из неразмотанной нити.
Пара капель про осень. читать дальшеЭлли почти прощается с Осенью. Осень одела её в теплые цветные безразмерные тряпки, сделала хрупкой и жалкой, но она чует эту невысказанную насмешку повисшую в воздухе, дребезжащем от хрустальных шагов наступающей Зимы, чувствует её и в мыслях Элли, и хочет - о как она хочет! - выскрести её из черепной коробки наивной безалаберной девки. Она хватает её когтями за волосы - сено - сплошное прошлогоднее сено - накручивает их на кулак, рвет, как нити паутины сентябрьским утром, и шипит в самое ухо, пронзительно, с глухой безысходной ненавистью: - Думаешь, она будет милосерднее? Да она подвесит тебя за ребра на обледеневшие крючья, дура! Элли не дышит, у неё внизу живота туго сплелись жаркие скользкие змеи и только кадык чуть дергается, когда она сглатывает. Она не признаётся вслух, но они обе знают - что лимонные ночи с пляшущими черными тенями на стене вплелись им в души, раскрылись бутонами чуть розового запоздалого шиповника. Осень прижимается губами, к её щеке, и Элли кажется, что губы у той - кладбищенская гранитная крошка, холодная, как белая крупа с небес. Чужие горькие слезы - самые длинные из проливных дождей - капают на её грудь и Осень поёт древнюю колыбельную надломленным голосом. Но Элли, бессильно обнимая острые плечи, отчего-то знает, что так поют лишь погребальные песни.
Гномка же. Я её покрасилааа~ но мне было лень её нормально прорисовывать. мне всегда все лень доделывать до конца и это давно превратилось в ужасную проблему.
*** Интересно, у меня карма такая - полный неконтакт с преподами по живописи? Сессия меньше, чем через месяц, а всё, чего я хочу - упороться вискарем, посмотреть новой травы и залезть под одеяло, заснув до нового года. Кааак предсказуемо.
Каждый хочет, чтобы его спасли. Кто-то кричит об этом на каждом шагу, падая, разбивая коленки и заламывая руки - и таких уже не слушают, они как тот мальчик кричавший "Волк!", никто им не верит, искренность в их голосах тщательно подделана, но, возможно, под толстой коркой игры, под этой гниющей кровоточащей коростой, есть зерно правды и бессильный скулёж. Другие упрямо молчат, сжимая зубы до скрежета, это выше их сил - просить, или же ниже достоинства. Но если не говорить вслух - никто не услышит. Но и те, и другие, ошибаются. В этом мире никто никого не спасает.
Я в растерянности. Это ощущение "на чемоданах". Вещи сложены, а впереди даже нет четко обозначенного конечного пункта. Я не могу представить, куда это может завести.
Здравствуй, тошнотворное предчувствие временной петли, не виделись с прошлого года. Водка - суббота. Ощущение неизбежности - воскресенье. Снег за окном валит ватными комьями, такая бутафорщина. Если ничего не сделать, будет совсем плохо.
Не люблю я эти моменты, когда варишь себе кофеёк, в предвкушении мороженого заглядываешь в холодильнег - а там его и нет. Это весьма прискорбно. Но сам факт, что я проснулась в среду утром делает мне честь, как лентяю и прогульщику, так что я доблестно пойду на скульптуру. И всё-таки, когда смотришь на ночь серию чего-то легкого и душевного, как Нацуме, просыпаться как-то приятней. ^___^
Все эти крючья-клочья плоти-гирлянды из внутренностей. Всё так, и всё верно. В нашем аду ёбаная весна.
И довольные покупатели будут выходить из нашей цветочной лавки с улыбками на лицах. Никто из них не будет подозревать в светлом магазинчике кусок кошмара.
Вместо разодранных грудных клеток они видят изящные розовые вазочки из Икеи. Вместо оскала смерти - беззаботную улыбку цветочницы. Какая. Прелесть.
Небо отличное такое, голубое, послепарвбар и вообще всё не так уж и плохо. Пойду в одну замечательную северную провинцию экспериментировать с зомбяками. А февраль, надо сказать, не так ужасен. И никакого особого "спада" я не чувствую. Даже потребности забиваться меж тумбочкой и диваном нет. Ещё бы на парах занималась тем, чем надо, а не. Облива, бретонец, одна шт.
Мой проклятый мозг никак не желает включаться. Он настроен на степенные прогулки средь огромных оранжевых грибов, под необычайно ярким небом, на гуляние под лунами, на распитие разных волшебных напитков в теплой компании за душевными разборами полетов в обшарпанном баре на Компросе. И на множество иных вещей с полезными делами никак не связанных. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не учиться. Моозг, включайся! Очень прошу.
По возможности расшифровка дана в результатах. Однако, профессиональные тесты - это вспомогательный инструмент психолога при анализе проблемы. Соответственно, результат предназначен только для специалистов и только в контексте определенной проблемы.
Демонстративность (высокие оценки по этой шкале говорят о повышенной способности к вытеснению, демонстративности поведения, низкие - наоборот): 75%
Педантичность (высокие оценки говорят о ригидности, инертности психических процессов, о долгом переживании травмирующих событий, низкие - наоборот): 66%
Застревание (основная черта этого типа - чрезмерная стойкость аффекта со склонностью к формированию сверхценных идей): 87%
Возбудимость (таким людям свойственна повышенная импульсивность, ослаболение контроля над влечениями и побуждениями): 83%
Гипертимичность (высокие оценки говорят о постоянном повышенном фоне настроения в сочетании с жаждой деятельности, высокой активностью, предприимчивостью): 75%
Дистимичность (этот тип является противоположным предыдущему, характеризуется снижением настроения, фиксацией на мрачных сторонах жизни, идеомоторной заторможенностью): 37%
Тревожность (основная черта - склонность к страхам, повышенная робость и пугливость, высокий уровень тревожности): 12%
Циклотимичность (людям с высокими оценками по этой шкале соответствует смена гипертимичных и дистимичных фаз): 100%
Экзальтированность (лицам этого типа свойственен большой диапазон эмоциональных состояний, они легко приходят в восторг от радостных событий и в полное отчаянье от печальных): 100%
Эмотивность (это чувствительные и впечатлительные люди, они отличаются глубиной переживаний в области тонких эмоций и духовной жизни человека): 75%
Жизнь продолжается, реальность отвратительна, холодрыга на улице усугубляет всё в квадрате. Новый семестр? Вторая неделя? да что вы говорите!
Так о чем то бишь я. Кхм. Где смайл с фейспалмом?
читать дальшеДовакин не знал толком, сколько прошло времени с тех пор, когда он был трезв. У альтмера создавалось лишь одно стойкое впечатление: что после выполнения своего непосредственного предназначения, он стал не то чтобы никому не нужен, но словно потерялся, блуждая в темном лесу собственных сомнений без конкретной цели. Нет, конечно, к нему иногда заглядывал Эрандур, звал выйти и развеяться, укоризненно качал головой и удалялся. Один раз заходил и Маркурио. Это было странно, ведь мало что может заставить строптивого наёмника пересечь весь Скайрим, от Рифтена до Маркарта был далеко не час пути. Марк рассказал парочку сплетен, болтал о Мавен, теперь взявшей Рифтен в когти уже официально, по праву ярла, говорил что-то о том, что не мешало бы хотя бы выйти и продать "весь этот ненужный хлам, у тебя некуда ступить!". Ах да, заходил и Цицерон. Анхель не знал каким ветром того принесло, но порадовался обществу шута. Тот, по обыкновению, много трепался, убеждал, что "стоит выпустить кишки парочке знатных особ и любую хандру как рукой снимет." Иногда Довакин забывал, что он ещё и Слышащий. Хладнокровный руководитель Темного Братства, кто бы мог представить, что он вообще ввяжется в это. Но работа стоила денег, совесть покорно молчала, жертвы в кошмарах не являлись. Да и благодаря Братству он обрел семью. Извращенную семейку, но он по-своему любил их всех.Времена не выбирают, а в четвертой эре убийство на заказ являлось обычным делом. Как и ранее. Кто-то же должен этим заниматься. Ещё у альтмера была и иная должность, более бескровная, но не менее ответственная. Быть архимагом по-первой было лестно: кабинет с прелестным садиком, ключ от чердачного выхода.. Анхель любил стоять на крыше Коллегии в ясную погоду. Да и в случае метели он всегда мог выкрикнуть в небо три слова, что заставят погоду проясниться. Пожалуй, если он что-то и любил в бытие Довакином - так это крик "Чистое Небо". Даже обглоданный обвалом Винтерхолд казался аккуратным и почти игрушечным в лучах холодного северного солнца. Быть архимагом, несомненно, было не так уж и плохо. Хотя в отношении окружающих мало что изменилось, да взять хотя бы их библиотекаря: скорее наступит конец света, нежели старый орк вручит ему ключ от всех запертых витрин и шкафов. Несмотря на наличие большого удобного кабинета в Коллегии и недурных хоромов в Убежище, если и было место, которое мер мог назвать своей крепостью, так то был Влиндрел-холл. Это был "дом, милый дом", в самом тривиальном понимании этого выражения. Как только в первый раз в своей жизни, тресясь в повозке, Анхель увидел приближающиеся башни древнего двемерского города, сердце его забилось быстрее, и он понял, что если и готов где-то осесть, то только здесь. Он не мог объяснить своей тяги к двемерской архитектуре, ведь было бы куда яснее, если бы его больше тянуло ко всему айлейдскому. Но айлейдских руин в Скайриме не было, а двемерских было хоть отбавляй. Удивительный, жесткий народ, думал Анхель, вспоминая историю снежных эльфов, с которыми двемеры обошлись чудовищным образом, как же при этом им удалось воздвигнуть столь потрясающие города, оставляющие в душе какое-то очень светлое, сияюще-золотое чувство. Он был рад жить здесь, со всеми этими странными разномастными соседями, что и сказать, они были как на подбор: хлопочущая в кузне Горза со своим непутевым учеником, держатель таверны Клепп, каждодневно устраивающий смешные перепалки с женушкой, новый ярл, верзила, радующийся своему назначению как дитя малое, да и весь клан Серебряная Кровь, которым, признаться, Анхель не слишком-то симпатизировал, обезумевшие Изгои, простые ребята-шахтеры, напыщенные служительницы храма Дибеллы, дядюшка Колсельмо со своим милым племянником, да и юстициар Ондолемар со свитой - Анхель даже скучал по этому талморцу, тот был крайне забавен в своей привычке глядеть на всех сверху вниз, и не замечать храм Талоса у себя под носом, вечно ворчащие стражники, все они уже успели стать неотъемлемой частью мира Довакина. Что уж было говорить о маркартской выпивке. Как говорится, в Маркарте эль дешевле крови. Хотя если говорить о хорошем и неразбавленном разной дрянью напитке, то тут эльф готов был поспорить.
Я, собственно, не помню уже в чем была проблема, помимо того, что я унылое криворукое говно и мне не хотелось портить людям новогоднее настроение - тогда то я и подумала что лучше будет вообще не открывать рот и не печатать слова. И как-то в голову не пришло что этот вариант не многим лучше. Прости урода, Бабкин. Вайо тоже очень извиняется, и я не знаю где он скомунниздил этот отвратительный рождественский свитер.